Неточные совпадения
Большие волосы и очень открытый
лоб давали внешнюю значительность лицу,
в котором было одно маленькое детское беспокойное выражение, сосредоточившееся над узкою переносицей.
Нужно заметить, что у некоторых
дам, — я говорю у некоторых, это не то, что у всех, — есть маленькая слабость: если они заметят у себя что-нибудь особенно хорошее,
лоб ли, рот ли, руки ли, то уже думают, что лучшая часть лица их так первая и бросится всем
в глаза и все вдруг заговорят
в один голос: «Посмотрите, посмотрите, какой у ней прекрасный греческий нос!» или: «Какой правильный, очаровательный
лоб!» У которой же хороши плечи, та уверена заранее, что все молодые люди будут совершенно восхищены и то и дело станут повторять
в то время, когда она будет проходить мимо: «Ах, какие чудесные у этой плечи», — а на лицо, волосы, нос,
лоб даже не взглянут, если же и взглянут, то как на что-то постороннее.
«Черт возьми! — продолжал он почти вслух, — говорит со смыслом, а как будто… Ведь и я дурак! Да разве помешанные не говорят со смыслом? А Зосимов-то, показалось мне, этого-то и побаивается! — Он стукнул пальцем по
лбу. — Ну что, если… ну как его одного теперь пускать? Пожалуй, утопится… Эх, маху я
дал! Нельзя!» И он побежал назад, вдогонку за Раскольниковым, но уж след простыл. Он плюнул и скорыми шагами воротился
в «Хрустальный дворец» допросить поскорее Заметова.
Его окружали люди,
в большинстве одетые прилично, сзади его на каменном выступе ограды стояла толстенькая синеглазая
дама в белой шапочке, из-под каракуля шапочки на розовый
лоб выбивались черные кудри, рядом с Климом Ивановичем стоял высокий чернобровый старик
в серой куртке, обшитой зеленым шнурком,
в шляпе странной формы пирогом, с курчавой сероватой бородой. Протискался высокий человек
в котиковой шапке, круглолицый, румяный, с веселыми усиками золотого цвета, и шипящими словами сказал
даме...
Клим спросил еще стакан чаю, пить ему не хотелось, но он хотел знать, кого дожидается эта
дама? Подняв вуаль на
лоб, она писала что-то
в маленькой книжке, Самгин наблюдал за нею и думал...
— Беспутнейший человек этот Пуаре, — продолжал Иноков, потирая
лоб, глаза и говоря уже так тихо, что сквозь его слова было слышно ворчливые голоса на дворе. — Я
даю ему уроки немецкого языка. Играем
в шахматы. Он холостой и — распутник.
В спальне у него — неугасимая лампада пред статуэткой богоматери, но на стенах развешаны
в рамках голые женщины французской фабрикации. Как бескрылые ангелы. И — десятки парижских тетрадей «Ню». Циник, сластолюбец…
—
Дайте срок! — остановила Бережкова. — Что это вам не сидится? Не успели носа показать, вон еще и
лоб не простыл, а уж
в ногах у вас так и зудит? Чего вы хотите позавтракать: кофе, что ли, или битого мяса? А ты, Марфенька, поди узнай, не хочет ли тот… Маркушка… чего-нибудь? Только сама не показывайся, а Егорку пошли узнать…
Он был очень хорош собой; высокая фигура его, благородная осанка, красивые мужественные черты, совершенно обнаженный череп, и все это вместе, стройно соединенное, сообщали его наружности неотразимую привлекательность. Его бюст — pendant [под стать (фр.).] бюсту А. П. Ермолова, которому его насупленный, четверо-угольный
лоб, шалаш седых волос и взгляд, пронизывающий
даль, придавали ту красоту вождя, состарившегося
в битвах,
в которую влюбилась Мария Кочубей
в Мазепе.
Домочадцы качали головой и говорили: «Er hat einen Raptus»; [«Он человек с причудами» (нем.).] благотворительные
дамы говорили: «C'est un brave homme, mais се n'est pas tout à fait en règle là», [«Этот человек честный, но тут вот у него не все
в порядке» (фр.).] и они указывали на
лоб. А Гааз потирал руки и делал свое.
Комната еще не выметена, горничная взбивает пуховики,
в воздухе летают перья, пух; мухи не
дают покоя; но барыня привыкла к духоте, ей и теперь не душно, хотя на
лбу и на открытой груди выступили капли пота.
Брат Степан
дал ему прозвище: «Гришка Отрепьев», за что хотя и получил от матушки щелчок
в лоб, но, видимо, только для приличия, без гнева, так что прозвище даже вошло
в общее употребление.
Катре было лет семнадцать. Красивое смуглое лицо так и смеялось из-под кумачного платка, кокетливо надвинутого на
лоб. Она посторонилась, чтобы
дать Егору дорогу, и с недоумением посмотрела ему вслед своими бархатными глазами, — «кержак, а пан велел прямо
в кабинет провести».
— Тактом? — как бы переспросил Николай Силыч. — А кто, паря, больше их булдыхался и колотился
лбом в Золотой Орде и подарки там делал?.. Налебезят там, заручатся татарской милостью, приедут домой и
давай душить своих, — этакий бы и у меня такт был, и я бы сумел так быть собирателем земли русской!
—
Лоб! — крикнул за ним и солдат — и почти выпихнул Ивана
в соседнюю комнату. Там
дали ему надеть только рубашку и мгновенно остригли под гребенку.
—
Дай только
в лоб нацелиться, чтобы верный был выстрел, — шипел Вихров и готов был спустить курок, но
в это время вбежал Симонов — и сам бог, кажется, надоумил его догадаться,
в чем тут дело и что ему надо было предпринять: он сразу же подбежал к Вихрову и что есть силы ударил его по руке; ружье у того выпало, но он снова было бросился за ним — Симонов, однако, схватил его сзади за руки.
— А добрый парень был, — продолжает мужичок, — какова есть на свете муха, и той не обидел, робил непрекословно, да и
в некруты непрекословно пошел, даже голосу не
дал, как «
лоб» сказали!
— Я… я очень просто, потому что я к этому от природы своей особенное дарование получил. Я как вскочу, сейчас, бывало, не
дам лошади опомниться, левою рукою ее со всей силы за ухо да
в сторону, а правою кулаком между ушей по башке, да зубами страшно на нее заскриплю, так у нее у иной даже инда мозг изо
лба в ноздрях вместе с кровью покажется, — она и усмиреет.
Шатов вдруг прокричал кратким и отчаянным криком; но ему кричать не
дали: Петр Степанович аккуратно и твердо наставил ему револьвер прямо
в лоб, крепко
в упор и — спустил курок.
— Господи! — со слезами
в голосе восклицает она, прижав ко
лбу пальцы, сложенные щепотью. — Господи, ничего я не прошу, ничего мне не надо, —
дай только отдохнуть, успокой меня, Господи, силой твоею!
Его просили неотступно:
дамы брали его за руки, целовали его
в лоб; он ловил на лету прикасавшиеся к нему дамские руки и целовал их, но все-таки отказывался от рассказа, находя его долгим и незанимательным. Но вот что-то вдруг неожиданно стукнуло о пол, именинница, стоявшая
в эту минуту пред креслом карлика,
в испуге посторонилась, и глазам Николая Афанасьевича представился коленопреклоненный, с воздетыми кверху руками, дьякон Ахилла.
— Не толкайтесь, пожалуйста! — плачущим голосом закричала унылая
дама в синем костюме, со стеклянною звездочкою и бумажною луною на
лбу, — Ночь.
Он напевал, бурчал, барабанил пальцами, возился шумно на стуле, иногда врывался
в разговор, не
давая никому говорить, но так же внезапно умолкал, начиная, раскрыв рот, рассматривать
лбы и брови говорунов.
Рагим лежит грудью на песке, головой к морю, и вдумчиво смотрит
в мутную
даль, опершись локтями и положив голову на ладони. Мохнатая баранья шапка съехала ему на затылок, с моря веет свежестью
в его высокий
лоб, весь
в мелких морщинах. Он философствует, не справляясь, слушаю ли я его, точно он говорит с морем...
Дал бы этим озорникам
в воеводы пана Лисовского, так он бы их повернул по-своему; у него, бывало, расправа короткая: ладно так ладно, а не так, так пулю
в лоб!..
— Если б только он был побойчее, так я бы
в него вклепался: я точь-в-точь такого же коня знаю… ну вот ни
дать ни взять, и на
лбу такая же отметина. Правда, тот не пошел бы шагом, как этот… а уж так схожи меж собой, как две капли воды.
— Я и Федор богаты, наш отец капиталист, миллионер, с нами нужно бороться! — проговорил Лаптев и потер ладонью
лоб. — Бороться со мной — как это не укладывается
в моем сознании! Я богат, но что мне
дали до сих пор деньги, что
дала мне эта сила? Чем я счастливее вас? Детство было у меня каторжное, и деньги не спасали меня от розог. Когда Нина болела и умирала, ей не помогли мои деньги. Когда меня не любят, то я не могу заставить полюбить себя, хотя бы потратил сто миллионов.
— А ты — цыц! Заступник!.. Вот я те
дам!.. — Отшвырнув сына
в сторону, он ушёл
в кузницу. Пашка встал на ноги и, спотыкаясь, как слепой, пошёл
в тёмный угол двора. Илья отправился за ним, полный жалости к нему.
В углу Пашка встал на колени, упёрся
лбом в забор и, держа руки на ягодицах, стал выть ещё громче. Илье захотелось сказать что-нибудь ласковое избитому врагу, но он только спросил Пашку...
— Да с чем попало, — отвечал Буркин. — У кого есть ружье — тот с ружьем; у кого нет — тот с рогатиной. Что
в самом деле!.. Французы-то о двух, что ль, головах? Дай-ка я любого из них хвачу дубиною по
лбу — небось не встанет.
— А сколько я писал прежде о любви! — зашамкал старичок. — Раз я
в одном из моих стихотворений, описывая
даму, говорю, что ее черные глаза загорелись во
лбу, как два угля, и мой приятель мне печатно возражает, что глаза не во
лбу, а подо
лбом и что когда они горят, так должны быть красные, а не черные!.. Кто из нас прав, спрашиваю?
Александра Павловна не
дала ей руки, нагнулась и поцеловала ее
в лоб.
Как приедет откуда пьяный или привезут его, глаза вытаращит, как баран, уставится
в одну сторону и
давай перед отцом
лбом в пол стучать.
Другая, которая, стоя
в коридоре, все западала за свою подругу, была совсем
в ином роде: по росту и сложению ей можно было
дать лет тринадцать, а по
лбу и бровям гораздо более, чем ее подруге.
—
Дай ей капель, — сказала она и стукнулась
лбом в пол, — удавлюсь я, если она помрет.
И она гордо посмотрела на своего собеседника, который даже съежился, услышав столь пышную программу удовольствий. Это был белобрысый человек лет двадцати пяти, с узким
лбом, с нависшею на него гривкою, с бронзовою цепочкой. Он вздохнул, робко глядя на свою великолепную
даму. Увы, где ему, скромному апраксинскому приказчику, преследовать ее изо дня
в день по клубам и кафешантанам?
Даже удар
в самый
лоб, случающийся очень редко, если не убьет рыбу наповал,
дает ей возможность и возиться, и сойти с остроги.
Его просили неотступно,
дамы его брали за руки, целовали его
в лоб; он ловил на лету прикасавшиеся к нему дамские руки и целовал их, но все-таки отказывался от рассказа, находя его и долгим и незанимательным. Но вот что-то вдруг неожиданно стукнуло об пол; именинница, стоявшая
в эту минуту пред креслом карлика,
в испуге посторонилась, и глазам Николая Афанасьевича представился коленопреклоненный, с воздетыми кверху руками дьякон Ахилла.
Товарищи приняли Павла, как обыкновенно принимают новичков: только что он уселся
в классе, как один довольно высокий ученик подошел к нему и крепко треснул его по
лбу, приговаривая: «Эка, парень, лбина-то!» Потом другой шалун пошел и нажаловался на него учителю, говоря, что будто бы он толкается и не
дает ему заниматься, тогда как Павел сидел, почти не шевелясь.
Федя. Спасибо тебе, милая Саша. Всегда ты мне останешься дорогим воспоминанием… но прощай, голубушка.
Дай мне поцеловать тебя. (Целует ее
в лоб.)
Константин. Правда пословица-то: дураков-то не орут, не сеют, а сами родятся. Получаешь ты триста рублей
в год, значит, обязан ты воровать; хотят тебя осчастливить,
дают тебе пять тысяч, а ты физиономию
в сторону отворачиваешь! Мозги! Нечего сказать! Постучи-ка себя
в лоб-то да вон
в стену попробуй, будет ли разница?
Один рекрут, с тем неестественным выражением, которое
дает человеку бритый
лоб, сдвинув на затылок серую фуражку, бойко трепал
в балалайку; другой без шапки, со штофом водки
в одной руке, плясал
в середине кружка.
А где мне найти такого
Служителя не слишком дорогого?»
Балда говорит: «Буду служить тебе славно,
Усердно и очень исправно,
В год за три щелка тебе по
лбу,
Есть же мне
давай вареную полбу».
Николаев(благословляет и целует
в лоб). Ну,
дай бог!.. Как хороша!
Хозяйка (всем известно, что такое петербургская хозяйка меблированных комнат: полная сорокапятилетняя
дама, с завитушками, вроде штопоров, на
лбу, всегда
в черном платье и затянутая
в корсет) — хозяйка часто приглашала его по утрам к себе пить кофе — высокая честь, о которой многие, даже старинные жильцы никогда не смели мечтать.
Я не говорю о присутствующих, но все женщины, от мала до велика, ломаки, кривляки, сплетницы, ненавистницы, лгунишки до мозга костей, суетны, мелочны, безжалостны, логика возмутительная, а что касается вот этой штуки (хлопает себя по
лбу), то, извините за откровенность, воробей любому философу
в юбке может
дать десять очков вперед!
Конфетки — но страшные, пилюли — но серебряные, серебряные съедобные бусы, которые она почему-то так же тайно — загораживаясь спиной и
лбом в комод — глотала, как я —
лбом в шкаф — «Жемчужины русской поэзии». Однажды меня озарило, что пилюли — ядовитые и что она хочет умереть. От любви, конечно. Потому что ей не
дают выйти замуж — за Борис-Иваныча или Альсан-Палча? Или за Стратонова? Или за Айналова? Потому что ее хотят выдать замуж за Михаил-Иваныча Покровского!
Самоубийцей называется тот, кто, под влиянием психической боли или угнетаемой невыносимым страданием, пускает себе пулю
в лоб; для тех же, кто
дает волю своим жалким, опошляющим душу страстям
в святые дни весны и молодости, нет названия на человеческом языке.
—
Дай бог, чтобы снилось… Он явился ко мне с отношением от карнеевского волостного правления и попросил медицинского свидетельства…
В отношении написано, да и сам он не врет, что рана нанесена ему вами… И теперь не помните? Рана ушибленная, повыше
лба, на границе с волосистой частью… До кости хватили, батенька!
Такая безобразная гульба продолжалась все время до сдачи наемщика
в рекруты, и он «
давал себя знать» своему хозяину, который вынужден был исполнять все выдумки и капризы пропащего парня и тотчас же бросал его, когда тому забривали
лоб и он делался «продажною шкурою», которую на службе очень любили «выколачивать».
— Отлично… Так держите его наготове, когда поедете к своему корвету с этими разбойниками… И, главное, — не
давайте рулевому править рулем, а правьте сами, и пусть старшина шлюпки гребет. Таким образом, все гребцы будут у вас на глазах, и,
в случае чего, вы пустите пулю
в лоб первому… Это на китайцев действует.
— Я тебя, Саша, совсем не стесняю и не заклинаю… Нет, нет! Спаси меня от этого Боже! — продолжал он, крестясь и поднимая на
лоб очки, — покидать человека
в несчастии недостойно. И пожелай ты за него выйти, я, скрепя сердце,
дам согласие. Может быть, даже сами со старухою пойдем за тобой, если не отгонишь, но…